Волчья Шкура

Автор - Пьяный Мастер aka Tosiko-san

Белое солнце только поднялось над изломанными зубцами Ветреного Пика, тонкие облака лениво кочевали по глубокому едва синему небу - на дворе стояла ранняя весна.

Сенна вышла из своего дома в Вайтране, и, подбирая полы новенькой дорогой одежды, пошла по улице на рынок. Город еще почти спал, но она знала, что лучшие овощи и рыбу привозят с утра. Она купит самые свежие, тщательно выберет и приготовит их на ужин. Для него все должно быть самое лучшее…

Для него. Для того кто месяц назад, Шоровы Кости, только месяц назад, испугал ее, появившись в дверях храма Дибеллы огромной черной горой, заслонившей свет.

Она испугалась… Молоденькая девочка, отданная на служение богине еще  в шесть лет, в тот момент очень испугалась, но виду не подала – боги защитят ее! И, натянув улыбку, весело приветствовала странника, зашедшего к ним. А потом…оказалось, что этот здоровенный нелюдимый норд, исполосованный шрамами, облаченный в меховую броню и с топором на поясе, отливающим заклинанием холода, спас пророчицу Дибеллы из лап Изгоев. Спас и живую, перепуганную, изголодавшуюся в заточении, привез и передал с рук на руки счастливой Матери Храма. Мать взамен даровала ему благословение богини, которого не удостаивались уже много лет простые смертные.

И в тот день, когда малышку умыли, переодели и пригласили на первую церемонию посвященную Дибелле, он был там. Сенна стояла в стороне и с немыслимо колотящимся сердцем смотрела на него, смотрела как он испил из чаши богини, как спокойно и чинно рассказывал об избавлении Пророчицы, о том, как  впервые пришел в Подкаменный Город…

А потом он ушел – больше дел у него в Маркарте не было.

Сенна совсем упала духом, и, не смотря на то, что храм вновь открыли для страждущих и дел стало невпроворот, она становилась мрачнее и грустнее день ото дня. А вскоре и вовсе отказалась от пищи.

Тогда сердобольная матушка призвала ее к себе и стала с пристрастием расспрашивать – Сенна только качала головой, не пристало, дескать, жрице Дибеллы жаловаться на невзаимную любовь. Так ничего и не добившись, Мать отпустила ее. 

-- Сестра Сенна…

Она обернулась на тоненький детский голосок Пророчицы.

-- Слушаю, моя госпожа…

-- Тебя что-то тревожит? Я вижу это…

-- Не беспокойтесь обо мне. Владычица Дибелла позаботится о своих слугах, а вам надлежит заботиться о ее народе…

-- Я знаю, – ласково и хитро улыбнулась девочка. – То, о чем ты думаешь, скоро принесет тебе счастье. Не грусти, все образуется.

Сенна только молча поклонилась в ответ и ушла из зала, чтобы просто побродить по городу. Был уже почти вечер, и закатное солнце роняло последние лучи на каменный город, гремела вода, стекавшая с белых скалистых уступов, топали подкованными сапогами стражники. Жизнь в городе шла своим чередом. Какой свежий и чистый воздух, пусть даже холодный и резкий, но все же это лучше, чем глотать каменную пыль в храме. Сенна зашагала по улице, запустив руки в широкие рукава жреческого одеяния – как она ненавидела его в эту минуту! Как хотелось убежать из этих стен, которые вскормили ее с детства и теперь стали ненавистными. Сенна закусила красивые губы – по девичьей щеке скользнула слеза, потерявшись в тонком желтом платке.

Она прошла по мосту перед кузней, мимо грохочущего ворота, мимо разверстой пасти нового рудника и стала подниматься по ступенькам, мокрым от водяных брызг, прямо в магазин зелий. Можно было купить какую-нибудь настойку и забыться хотя бы на вечер, даже если Мать не одобряла подобного.

Выйдя из магазина, и пряча в рукаве пузырек с соком стержневого корня на молоке – для крепкого сна, она вдруг увидела его.

Он стоял в кузне, и жар от горна ярко озарял его лицо, в вечерних сумерках выделяя каждую черточку. Огромная рука мерно поднималась и опускалась, прижимая тяжелые мехи, пламя ревело и трепыхалось в пылающих углях, другой рукой он ворошил куски руды. Вся кровь тут же бросилась ей в голову, отнимая ноги, она по крепче стиснула пузырек в рукаве, и стала спускаться по лестнице обратно.

Он не видел ее.

Не судьба, прости меня Владычица Дибелла, вечна правящая любовью над смертными…прости свою неумелую Дочь.

Она прошла по мосту обратно и только боги знали, как тяжело давался ей каждый шаг, который отдалял ее от любимого. Но девушка шла вперед с решительностью генерала, идущего на верную смерть в бою. Как хорошо было бы сейчас вот повернуться и прийти к нему в кузницу, постоять у него широким плечом, любуясь, как складно работают сильные руки, поговорить с ним, посмеяться, заставить улыбаться этого сурового северянина…

-- Госпожа!

Сенна вздрогнула, как от удара и несмело обернулась – он быстрыми шагами, почти бегом спускался по ступенькам из кузни и вдруг даже побежал, чтобы нагнать ее.

-- Здравствуй…добрый человек, да благословит тебя Дибелла…

-- Здравствуй еще раз, госпожа… - о слегка поклонился, приложив руку к сердцу.

-- Добрая ли дорога привела тебя в наш город? Может быть торг? Я видела тебя в кузнице, – простые слова слетали с ее языка легко, но на душе лежал камень. Она даже не заметила, что улыбается – как всегда, как учили говорить с прихожанами.

Дари людям любовь, - учила Матушка…

-- Госпожа, я приехал сюда не на торг, а в кузницу зашел только потому, что не видел тебя в храме и решил подождать, пока ты вернешься. Мать сказала, что ты не приходила давно.

-- Я была в лавке, вон там, – она махнула рукой неопределенно в сторону моста, стараясь сдержать слезы.

-- Хорошо, что я увидел тебя, госпожа…

Тут она наконец подняла взгляд, и на глаза ей попался амулет Мары, покоившийся на его широкой груди, поверх кожаной шнуровки брони.

Шоровы Кости, он еще и не женат…

Тут вечерний свет померк перед ней.

Сенна очнулась на своей постели, заботливо укрытая меховым одеялом, было тихо и тепло, только в стороне, видимо сочтя, что она спит, переговаривались двое.

-- Матушка, скажи мне, от чего с ней случилось такое? Не больна ли госпожа?

-- Она не ела несколько дней, и, видимо, потеряла силы. Она не больна.

-- Тогда, могу ли я просить ее руки у Благословенной Матери Храма Дибеллы?

-- Хочешь жениться на ней?

-- Я давно мечтаю об этом, матушка, однако дела на севере не давали мне приехать в ваш город, дабы попросить у вас ее руки.

-- Ты же наемник, чем ты собираешься кормить мою девочку? Она не привыкла терпеть нужду в храме…

-- Пусть так, матушка, пусть я и наемник, но у меня хватит золота на нас двоих с лихвой и еще останется. Дом у меня есть в Виндхельме, в Подкаменном городе и в Солитьюде. Я являюсь таном Вайтрана, и ярл Балгруф мой друг. И еще, Матушка, Соратники Исграмора призвали меня в свои ряды, дабы мое оружие послужило доброму делу…

-- Ну что ж, раз ты не простой наемник, как мне показалось сначала, пожалуй я соглашусь, – голос ее заметно потеплел, видимо после слов «Дом в Солитьюде». Старая карга не хотела продешевить. – Ты можешь взять ее в жены, если сделаешь хорошее пожертвование в храм и…если она согласна.

Судя по шороху, он поклонился и вышел из комнаты. Сенна лежала, обмирая, и не веря своим ушам – в груди у нее ликовал буйный огонь, и, пожалуй, если бы она сейчас не лежала в постели, то точно упала бы замертво -  не то от страха, не то от счастья…

Через два дня он увез ее в Рифтен, чтобы обвенчаться.

-- Посмотри, госпожа, вот этот город…сердце Скайрима, что бы там барды не пели про Солитьюд…

Он широко показал на гордые башни Вайтрана, словно парящие над зеленой  равниной. Сенна улыбалась в ответ, кивая. За дорогу до Рифта и обратно она порядком устала с непривычки и отвертела себе всю шею, разглядывая окрестности, в которых ни разу не была. Ее спутник и муж не уставал рассказывать о том, что они проезжали и теперь, повествовал об истории его любимого города.

-- А почему сторожевая башня разрушена? – спросила Сенна, указывая белой рукой на обломки старого форта.

-- Было дело…напал на город дракон.

-- Я слышала о том, что говорили прихожане в храме… О драконах.

-- Не бойся, госпожа, они никогда не возвращаются туда, где умер их сородич. Никогда.

Он тронул повод, и могучий вороной конь мерно затрусил по дороге к городу. Сенна посмотрела в его широкую спину, накинутую меховым плащом и подумала, что он своими руками наверное мог запросто задушить дракона. О возвращении Довакина она тоже слышала…

Город стал просыпаться, проходили стражники, позевывая, лавочники разгружали товар с телеги.

Сенна подошла к лотку с овощами, приветливо поздоровалась с торговкой и стала выбирать. Горожане уважали ее не только потому что она была за мужем за знаменитым воином, но и потому что характер у нее был покладистый и добрый, товары она брала не торгуясь, с соседями не ругалась и не смотря на то, что вошла в состоятельную семью, никогда не кичилась своими деньгами перед другими и подавала нищим. Ей нравилось в широком и светлом Вайтране, после стиснутого каменными кряжами родного города, а ощущение слишком открытого места скоро прошло. Она быстро освоилась и ходила за медом на медоварню, на ферму Пелагио, на конюшню, бродила по городским стенам в частые отлучки мужа. Он и правда редко бывал дома – служба отнимала все время. Случалось, что он возвращался раненым, но и тогда был добр с ней. Из похода он неизменно привозил свежую дичь, разные разности со всех краев Скайрима, и даже горные цветы. Он знал, что его жена не прочь покорпеть над зельями и порой доставал ей совсем немыслимые ингредиенты, о которых она старалась даже не думать, чтобы не представлять себе, в каких опасных местах он бывал. Она любила…

Полностью и без остатка доверяя и принадлежа ему. И со временем ей стал овладевать страх – страх, что однажды он не вернется к разожженному в доме очагу. И этот страх становился сильнее вместе с тем, как крепла ее любовь.

-- И вот эти пожалуйста… - она переложила в корзину еще пару кочанов капусты.

-- Шестьдесят монет! – улыбнулась Карлотта.

-- Спасибо. Да прибудет с тобой милость Дибеллы…

-- Нужна мне ее милость! – расхохоталась в ответ красавица-вдовушка. – Мне отбоя от мужиков нет, хотя мне они все даром не нужны.

-- Богиня подарила тебе прекрасную дочь…

-- Что верно, то верно… а ты что, своего ненаглядного наследничком не побалуешь? Заждался поди…

Сенна тут же покраснела, как алый корень Нирна – не сказать же при всех, что муж, уважая ее юность, спал на другой половине дома.

-- Всемогущей Богине виднее, когда послать людям чадо.

-- Ну виднее ей или нет, я не знаю,  а дети то все-таки делаются мужиками, а не богами! – Карлотта снова засмеялась, а Сенна постаралась побыстрее откланяться.

Зайдя в «Котелок Аркадии», она осторожно приспросилась к слухам, и  услышав ничего пугающего немного успокоилась. Мужа не было дома уже четвертый день.

Побродив немного по городу и прикупив все что нужно, она отправилась домой, чтобы скоротать время за разными делами.

Близился вечер, солнце уже давно закатилось за кряжистые отроги западных гор и на Вайтран опустились зеленые прозрачные сумерки, зажигая  в высоком небе первые звезды. Сенна вышла из дома, кутаясь в меховую накидку и неспешными шагами направилась вдоль улицы. Город снова опустел, чадили факела на дороге. Она прошла по городу, поднялась по высоким ступеням в Ветреный район города и села на деревянную скамью под раскидистым Златолистом. Могучее дерево стояло неподвижно в прохладном воздухе, и, казалось, от его цветов исходило едва заметное млечное сияние. Правду говорили, что оно способно исцелять раненые души. Сенна успокоилась и стала дышать ровнее, тревога, не покидавшая ее много дней понемногу улеглась. Она знала, что не так давно ее муж принес заветный сок Древнего Дерева, чтобы оживить много лет спавший Златолист. Где он теперь?

-- Здравствуй моя дорогая… - на соседнюю лавочку тяжело опустилась старая мать Клана Серой Гривы.

-- Здравствуйте, бабушка… - Сенна слегка поклонилась.

-- Я знаю каково это, когда твои сыновья уходят из дома… - бабка таинственно закатила глаза.

-- Он вернется.

--Пусть Шор направит его по дороге домой. Твой муж достойный воин. Однако я хотела бы тебя предупредить… - бабка оглянулась – на другом конце города, подле «Котелка Аркадии» стоял одинокий стражник. Больше никого небыло видно.

-- Что не так с ним? – Сенна стиснула пальцы.

-- Он стал одним из Соратников не так давно. Но  за это время он успел многое сделать и заслужит славу себе и  Йорваскру. Таких воинов Кодлак не пропустит мимо. Я много лет живу на свете и кое-что знаю, того, чего не знаешь ты.

-- Не нужно чернить его, бабушка, в моих глазах он подобен живому богу. – Сенна отчаянно вздернула подбородок. Не имея храбрости в бою, она готова была защищать своего милого хотя бы на словах.  

-- Не спеши обижаться, девочка! – старушенция тихонько засмеялась, вытирая беззубый рот морщинистой ладонью. – Я говорю о том, что твой муж храбрый воин. А храбрым Соратники предлагают отведать той силы, которая сделает их еще более храбрыми…той, что навсегда сделает их подобными бессмертным. Весь Круг, все кто в него входит, однажды вкусили этой силы…

-- О чем ты, бабушка?

-- Да о том, что все они звери, милочка. И твой ненаглядный тоже может стать таким…или уже стал. Никто не отказывается…

В воцарившейся тишине после ее слов, журчание потока, огибавшего беседку с деревом для Сенны стало почти громовым.

Звери…

Что это значит?

Бабка невозмутимо сидела рядом, благодушно глядя куда-то в пустоту. Спросить было страшно, но не спросить казалось еще страшнее…

-- А кто эти звери, бабушка? – шепотом произнесла Сенна.

-- Оборотни! – бабка хихикнула. – Оборотни и есть. Звери…все из Круга Соратников звери. Я видела его у нижней Кузницы.

Сенна вскочила на ноги и, не разбирая дороги, кинулась вниз по ступеням – ее душили непрошенные слезы. Благо, что улица в этот час была уже пуста и никто не видел богатую невесту.

Дома она немного успокоилась и, решив, что верно бабка выжила из ума по старости лет и прислушивается ко всяким нелепым слухам, стала по привычке готовить ужин.

Но он не пришел.

Тогда, почитав немного о зельях, она переоделась в ночное и забралась на  кровать, натянув меховое одеяло до самого носа.

Но сон не шел.

Внизу в очаге потрескивали поленья, за домом трещал сверчок.

Она забылась тревожным сном только после полуночи, а когда снова проснулась, то увидела, что он лежит рядом с ней, отвернувшись спиной. Испугавшись на секундочку, она прислушалась к его мерному дыханию, и постепенно успокоившись, снова заснула.

-- Посмотри, а это кажется огненная соль…не знаю на что пригодится, сам не разбираюсь, но коли не пригодится – продай. Еще вот зубы ледяного привидения…осторожно, не уколись. Один умник сказал, что ложит их в шкаф вместе с продуктами, мол, дольше не портятся…

Он продолжал доставать из седельной сумки разные сокровища и раскладывать на столе. Сенна непрерывно следила за ним, ей казалось что он вот-вот достанет из сумки человеческую голову и предложит использовать ее в зельях…

-- Что с тобой, госпожа? – он вдруг перестал выкладывать и уставился на нее своими глубокими золотисто-желтыми глазами.

-- Ничего…продолжай, – рассеяно сказала Сенна, подперев щеку кулачком.

-- Ты бледна, госпожа, и во сне плакала, от того я и лег сегодня с тобой. После ты хорошо заснула.

-- Я…мне… - она вдруг вся разом обмякла на локтях и подняла на него умоляющий взгляд. Трудно лгать тому, кого любишь… - Люди…люди в городе говорят, что все Соратники…звери…

-- Не все Соратники, – голос его прозвучал спокойно и мягко, словно речь шла о простых и обыденных вещах. – Только те кто входит в Круг самых верных друзей Кодлака. Это честь, которой удостаиваются немногие…

-- И ты тоже? – она впилась в него сухими блестящими глазами, ища признаки зверя в его лице.

-- И я тоже.

-- Значит…

-- Значит я теперь еще лучше смогу защитить этот город и тебя, госпожа…

Она промолчала, обдумывая сказанное, потом произнесла только.

-- Ты всегда зверь?

-- Только небольшое время - один раз в день. И только в бою…

Она улыбнулась.

-- Тогда я больше не страшусь…за тебя.

Он уехал днем в Ривервуд и обещал вечером вернуться.

Все же правда бывает лучше, чем самая сладкая ложь – он никогда не лгал ей и в этот раз не смог, сказал даже то, что она боялась услышать. Сенна ласточкой летала по дому, прибирая и готовя ужин, на сердце стало не в пример легче, чем раньше, и работа спорилась.

После ужина они вышли в город побродить по обыкновению – только теперь она шла не одна – муж шел рядом, накинув ей на плечи свой меховой плащ и придерживая за руку. Звезды сияли на небе, величественно и чинно следовала по небосклону Секунда, совершая ночной обход спящего мира. Тихо было в городе и спокойно, страшный и огромный оборотень шагал с ней рядом, негромко повествуя о сказании Исграмора.